Иван Брагинский стоял у причала рядом с катером и любовался на порт города Вадсё, на аккуратные белые домики с одинаковыми треугольными крышами, на рыболовецкие судна, выстроившиеся вдаль по берегу, на залив... Где-то слева и дальше - настолько дальше, что сизый туман почти скрывал его - стоял у берега российский траулер «Обва», неподвижный, тёмный, покинутый. Иван повернулся к морю, закрыл глаза и шумно вдохнул холодный воздух. Мартовское солнце светило ласково, но осторожно, то пропадая, то появляясь из-за облаков. Владелец катера, невысокий лопарь из городских, сообщил, что приготовления закончены и скоро можно будет отплывать. Что ж, теперь осталось только дождаться Кетиля; прилив уже начался. Россия поправил шарф и натянул перчатки - ветер был прохладный, северный. Что ни говори, а морская рыбалка - это одно из самых любимых его развлечений в последние годы: тяжелая блесна-пилькер, добрая водка... и самое главное, переменчивая погода: не знать, как всё обернётся - для кого-то страшно, но для Ивана это лишь добавляло азарта.

Он ещё раз мельком взглянул на тёмный траулер, затем перевел взгляд на дальний скалистый берег фьорда, и стал ждать.

Волны как дыхание, вода - как тёмно-синее платье Земли; Иван слушал монотонный шум моря, и мысли его были далеко...
"Эй, новгородцы!" - крикнул белобрысый великан, да так громко, что стайка чаек поднялась с льдины и, вереща, закружила над пристанью, - "Отплывать скоро! А ну, живей!" Новгородцы несли на корабль мешки с сухарями и оружие. Тогда я ещё не знал, что я нация, и боязливо, но с интересом смотрел на этих северных людей, союзников князя. Где-то за ними вдали на льду мелькнула невысокая фигура - видать, тоже мальчишка, как и я, светловолосый и светлоглазый. Только на одно мгновение я встретился с ним взглядом, и вдруг почувствовал что-то вроде зябкого ветерка между сердцем и горлом, поднялся, крикнул "Эй!" - но уж не видать его, пропал...
Громко крикнула рядом чайка, поднялась в воздух, стала кружить в небе. Брагинский вздрогнул, посмотрел на неё и улыбнулся - ну вот, опять прошлое в его голове смешалось с настоящим! Вообще говоря, Россия довольно-таки часто встречался с Норвегией, но в круговороте дел, конференций и встреч с другими, более влиятельными странами, он всякий раз забывал, как тот разговаривает, как смотрит, какой формы у него заколка и какие интонации в голосе. Каждая новая встреча была для него как первая, пробуждала множество воспоминаний и едва уловимое чувство неблизкого родства. Вот только в последнее время стали твориться странные вещи - траулеры уводились под конвоем на пристани Норвегии и не возвращались, рыба при ловле шла к Ивану, а не к Кетилю... Уж не связаны ли эти два явления друг с другом? Россия подозревал, точнее, был практически уверен, что связаны, и решил именно сегодня найти этому подтверждение.
Эх, а ещё этот Штокмановский проект, неувязки вокруг архипелага Шпицберген, Евросоюз, полный капризных, глупых... Иван помотал головой, отгоняя все эти мысли. Сегодня выходной и отличная погода для рыбалки, и тот, с кем Ивану всегда нравилось рыбачить, вот-вот должен уже подойти. Россия посмотрел, щурясь, в сторону коттеджей и увидел знакомую фигуру. Он широко улыбнулся и приветственно помахал рукой:
- Эй!

Отредактировано Ivan Braginsky (2009-05-14 19:47:55)

— И я тебя, — ответил Россия весёлым тоном, бегло оглядев Норвегию. Ну конечно, вот она какая, его заколка. Чуть поблескивает на солнце. Глаза - всё те же, кажется, а вот улыбка немного другая. О том, в чем именно она другая, Иван подумать не успел. После того, как он услышал собственное имя в уменьшительно-ласкательном варианте, попытки анализировать что-либо на короткое время вылетели из его головы. Россия едва не засмеялся от удовольствия - всё-таки, не каждый день он слышал "Ваня" в свой адрес.
— Готов, а как же! — бодро ответил он, и добавил мягко, чуть тише, глядя теперь уже на катер, — Треска идёт на нерест.
На секунду он прикрыл глаза, почувствовал ветер на коже, и снова посмотрел на Кетиля, теперь уже спокойнее, но с  той же доброжелательной улыбкой.
— Всё уже на катере. И снасти, и "Немиров", и... остальное, — как и всегда при упоминании водки, на лице его засияло предвкушение - в самом деле, так ли уж важно остальное? — Только нас на нём не хватает. Пора, Нор.
Взглядом и словом пригласив проследовать на борт, Иван неторопливо пошел вперед.

Отредактировано Ivan Braginsky (2009-05-15 09:20:35)

Россия поймал взгляд лопаря и тот кивнул ему - отплываем, наконец. Катер "Мария" был красив и хорошо оснащен - борт из нержавеющей стали, высокий носовой рейлинг, удобная каюта, камбузная стойка с подсветкой... Норвегия первым забрался по лестнице - Иван не без удовольствия заметил, что ему тоже нравится "Мария". "Торопится", — подумал Иван, — "потому что понимает, что немножко опоздал. Или есть другая причина?" Но Норвегия, похоже, был в самом бодром расположении духа, и Россия решил: размышления подождут, а сейчас надо бы выпить за встречу. Кетиль словно угадал его мысли:
— Теперь действительно пора. И где ты там прячешь свой "Немиров"?
Иван слегка наклонил голову влево и улыбнулся, щурясь - солнце, выглянувшее из-за туч, светило прямо в глаза:
— В багажном отсеке. Там холодильный ящик, в нём и водка, и закуска. — Он снова посмотрел на море. — Плыть долго, минут сорок. Надо распить хотя бы полбутылки для начала, как считаешь?

Отредактировано Ivan Braginsky (2009-05-17 10:28:59)

— За встречу, — отозвался Россия, наблюдая за тем, как Норвегия открывает ящик и перебирает содержимое. "Такие белые и тонкие пальцы... как льдинки", — мелькнула и исчезла странная ассоциация в его голове. Прозрачные, легкие мысли навевала ему знакомая приятная лень, которая возникала у него всякий раз после предвкушения и предвосхищения. Теперь ему хотелось, прежде всего, обстоятельно и не торопясь исполнить этот крошечный ритуал рыбацкой встречи.
Кетиль нашел бутылку и стал её открывать. Иван - почти неосознанно - вновь уставился на его пальцы, а затем, узрев бесплодные попытки Норвегии совладать с пробкой, поднял брови и слегка усмехнулся. Он понял, что тот на самом деле немного нервничает, но не стал думать, отчего. Иван взял протянутую ему бутылку и сказал:
— В ящике ещё банка с огурцами и две стопки, хорошо бы их тоже... В каюте стол удобный, думаю, посидим там.
Он снял перчатку и ловко, словно фокусник, вскрыл бутылку - привычное, уже давно ставшее автоматическим действие. Катер уже летел вперёд, покачиваясь на волнах; у входа в маленькую каюту Иван обернулся, чтобы посмотреть на удаляющийся берег и подождать Норвегию с закуской. Ветер дул с противоположной стороны, приятно освежал и бодрил, но тут погода решила преподнести первый небольшой сюрприз. Один внезапный порыв - и шарф Ивана размотало почти наполовину. Одной рукой он торопливо поправил его - это было не так-то просто сделать, учитывая, что в другой его руке была открытая бутылка. Надеясь, что Кетиль ничего этого не видел, Иван смущенно посмотрел в сторону, куда-то вдаль - но вдали виднелась «Обва».
Теперь Россия тоже занервничал - пока несильно, но лёгкость и леность мыслей куда-то испарились.

Отредактировано Ivan Braginsky (2009-05-17 22:00:18)

Тонкий и резкий звон разбитого стекла мигом вывел Ивана из оцепенения. Он посмотрел на Кетиля, опустил глаза, увидел осколки, поблескивающие на солнце, и в ту же секунду почувствовал странную, тревожную теплоту в груди, которая не была ни нервным смущением, ни чувством вины. В нём проснулось то самое неестественно ласковое настроение, которое окружающие порой принимали за знаменитую доброту и широту русской души (сам Россия только посмеивался над наивными иностранцами, когда они сообщали ему это). Забота о другом - это способ найти, где можно привязать ниточки, за которые, в случае чего, можно будет дернуть. Россия вздрогнул от этой мысли, сделал глубокий вдох и приказал себе прекратить слишком много думать. Чем больше он будет думать теперь, когда в нем пробудилась эта мрачная игривость, тем хуже будет для них обоих. Он подошел к Норвегии, положил руку ему на плечо, и сказал мягко, глядя прямо в глаза:
— Ничего. Подумаешь, стопка... это к счастью.
Он попытался улыбнуться, и это у него, похоже, даже получилось.
— Извини. Надо было с самого начала поместить этот ящик не в багажный отсек, а в каюту.
Подержав руку на плече Кетиля чуть дольше, чем следовало бы, он обошел его и поднял ящик так легко, будто он был сделан из бумаги. Ободряющим тоном сказав "ну, вперед", Иван уверенным шагом прошел в каюту и поставил открытую бутылку на стол. Ящик он поставил на пол, тут же достал оттуда вторую бутылку, открыл её и незамедлительно хлебнул из горла - быстро, зажмурив глаза. Водка приятно обжигала, согревала, и улыбка Ивана стала чуть более искренней. Он сел за стол, достал столовые приборы и тарелки. Всё было готово. Да, всё было в порядке - по крайней мере, он хотел думать, что это так. Жаль только, что запасную стопку с собой не прихватил - ну да ничего, из горла так из горла.

Отредактировано Ivan Braginsky (2009-05-19 10:33:46)

Россия не спешил начать беседу. Всему своё время, решил он, а сначала неплохо бы нам обоим немного разогреться. Улыбался Иван теперь уже совершенно спокойно, уверенно, чувствуя себя в своей стихии. Каюта, в которой они расположились, была небольшой, немного тесной даже, но зато очень уютной, и главное - теплой. Россия, напевая себе под нос незамысловатую мелодию из народной песни "Коробейники", ловко выловил вилкой несколько огурцов из банки и выложил их на тарелки - в каждом движении его теперь была решимость - а затем налил из открытой ранее бутылки полную стопку для Норвегии и поднял свою бутылку, произнося короткий тост:
—  Выпьем за встречу!
Тут же, ничуть не смущаясь, он вновь отхлебнул из горла, на сей раз гораздо дольше и больше - три крупных глотка. Немного нечестно было нарушать ритуал, выпивая за раз больше, чем твой товарищ, но... ну и что же тут такого, подумал Иван с неожиданной для самого себя горечью, ведь всё равно все думают, что русские - варвары и пьяницы. Эта мысль пропала так же быстро, как и возникла. Водка делала своё дело, и Иван, теперь уже в гораздо более приятном расположении духа, открыл глаза и посмотрел на Кетиля в мягком освещении каюты, готовясь заговорить.
—  Как же здорово снова тебя видеть, —  вырвалось у него, наконец, помимо воли, вполне искренне. — Уж и не знаю даже, что лучше - рыбу ловить или, ну, хотя бы просто видеть тебя. А вместе так оно и вовсе хорошо!
Он взял с тарелки огурец и закусил им.