Венгрия, как обычно, сидела за письменным столом у себя в комнате. В последнее время она почти не выходила из комнаты и была погружена в свои собственные проблемы.
Дела в стране, грубо говоря, не радовали глаз. Экономика летела к чертям и не хотела останавливаться. Денег катастрофически не хватало, а взять было неоткуда. Елизавета не хотела влезать в долги и потом выплачивать их с процентами. Ей пришлось прибегнуть к не совсем легальному методу. Хедервари решилась на «отмывание денег».
У Венгрии скопилось уже огромное количество счетов на разные денежные операции. Как показывала статистика, в скором времени можно было снова переходить на чистую прибыль и не скрывать ничего от других стран. В данный момент опасность была только в том, что кто-нибудь все мог разузнать. Эта перспектива Лизе очень не нравилась.
- Только бы все обошлось…- Венгрия время от времени стала рассуждать вслух. Гордое одиночество начина надоедать. В такой солнечный день хотелось все бросить и начать жизнь, или хотя бы часть ее, с чистого листа.
Утро медленно переходило в полдень, а там уже и до обеда не долго.
«Надо сегодня приготовить обед, а то бедный Австрия-сан скоро начнет питаться лапшой быстрого приготовления».
Девушка  уже второй день зомбировала себя и настраивала на уборку в доме и приготовление еды. Дела, связанные с экономикой, забирали все ее время.
Хедервари встала со своего мягкого стула, и подошло к окну, откуда светило солнце. Как же ей сейчас хотелось отдыха и спокойной жизни.

Хедервари загляделась в прекрасную даль за окном. Там была свобода, которой сейчас ей так не хватало в жизни. Проблемы, кризисы и прочие дела страны ее просто поглотили в последнее время. Жизнь замкнулась в очень узкий круг, который не должен был быть известен кому-либо. Тайные встречи с людьми, тайные счета, тайные операции с деньгами…как это все достало Елизавету.
"Может просто все рассказать Родериху и попросить помощи? Нет! Нельзя этого делать…"
Венгрия решила, что никому не скажет, значит, так оно и будет сделано. Пока она смогла выделить себе несколько минут на любование птицами, Хедервари не хотела их упускать. В данное время каждая минута была на вес золота.
Птицы мило щебетали и чистили перья на ветке дерева за окном. Эти создания весело чистили перья, и толи ругались, толи разговаривали со своими «соседями по ветке». Наблюдение за ними доставляло Венгрии большое удовольствие.
Прислонившись к окну, она, улыбаясь, смотрела за созданиями природы во время весны. Все располагало к спокойствию и умиротворению. К несчастью счета на «отмывание денег» не давали такой возможности.
-Можно?...
Лиза немного испугалась появлению еще кого-то в комнате. Взгляд сразу устремился на письменный стол, на котором были разбросаны разные договора и счета. Сейчас все могло разрушиться и полететь коту под хвост. Когда уже почти все сделано, конец близок, этого допустить Хедервари не могла.
Увидев, что в кабинет зашел Родерих, ее сердце готово было остановиться. Вернув себе невозмутимость и спокойствие, Венгрия дала ответ. Сказать, чтобы Австрия ушел и оставил ее одну, было недопустимо, оставалось только разрешить войти в комнату. Это даже было иронично, она ведь находятся в доме Родериха Эдельштайна.
-Конечно можно, Австрия-сан.
Хедервари быстрым шагом подошла к столу и стала складывать документы, счета в ящики стола. Листки бумаги отказывались ее слушаться и разлетались в разные стороны, что раздражало Венгрию и без того находившуюся на пределе нервного срыва.
"Замечательно...только этого мне сейчас не хватает...!"

«Как все замечательно складывается! Просто шикарно…»
Елизавета, с грациозностью кошки, прыгала за листочками, а точнее сказать за счетами. Она была готова выставить Австрию из комнаты и послать куда-нибудь подальше. Но как порядочная девушка, она не могла себе позволить такой роскоши.
- Помочь с бумагами?
Руки непроизвольно сжались, и бумага зашуршала. На секунду Венгрия остановилась и находилась в полном отчаянии и ожидании провала во всех своих начинаниях.
«Только не это! Только не помощь!»
- Родерих, не надо! Я сама все сделаю…
Хедервари даже не заметила, что в первый раз обратилась к бывшему супругу только по имени, не «Австрия - сан» и даже не «Родерих - доно».
Те листки, которые уже были собраны, Лиза стала аккуратно складывать в стопку и класть в ящик стола. Движения стали немного резкими и даже можно сказать нервными. Нервы отказывались приходить в норму, слава богу, что хоть выражение лица оставалось непоколебимым.
- Что, опять договор на поставки газа разлетелся? Смотри, потеряешь - век тебе топлива не видать!
«Что за поставки газа? Газ у меня есть и пока в нормальных количествах. Хотя пускай думает именно так».
- Да…именно договор…
Мысленно она добавила пару слов «на незаконные операции с деньгами». Почти все видимые листки были собраны. Елизавета стала осматривать пол в поисках листков оставшихся. Один, к ужасу и страху Венгрии, отлетел к ногам Родериха Эдельштайна.
Как ужасна и тревожна жизнь. Мысли о беспечности и свободе птиц не покидали Елизавету Хедервари. Она мечтала стать одной из них и летать в бесконечном просторе неба и радоваться каждому теплому лучику прекрасного солнца. Люди сами создают себе проблемы и потом не могут их решить – к этому выводу привело ее долгое размышление.

- Ну, я тебя предупредил.
Родерих при этих словах немного усмехнулся. На мгновение у Лизы на душе стало спокойнее. Она подумала, что Австрия – сан ни о чем не догадывается и проблем с ним не будет.
- Спасибо конечно, Родерих – доно. Хотя сейчас дела идет довольно плохо, я думаю, что справлюсь сама.
Лицо Елизаветы выглядело серьезным, как никогда раньше. Она была очень напряжена из-за появления бывшего супруга.
«Листок, где же еще один счет?!»
Венгрия уже обыскала все вокруг себя. Она не догадывалась, что счет отлетел к ногам Эдельштайна.
- Не это ищешь случаем?
Хедервари быстро развернулась в сторону бывшего мужа. В ее глазах играл самый настоящий ужас. Если сейчас Родерих начнет читать «договор на поставку газа», то все разрушится. И еще неизвестно, что будет сказано Венгрии.
«Только не это!»
- Д-да…имен-но это!
Девушка потеря контроль над своей речью и голос стал предательски дрожать, даже появилось заикание. Елизавета выхватила листок из рук Австрии.
- Австрия-сан, уйдите, пожалуйста!
Счет был прижат к груди. Нервы не стальные у людей, а жаль. Сейчас самое лучшее, что могло случится – это булл уход Австрии из комнаты.
За окном, как будто издеваясь, птицы стали петь еще громче. Пара воробьев приземлилась на подоконник и стала наблюдать за людьми находящимися в комнате. Все было против Венгрии. Правильно когда-то говорили, что вещи, которые пытаются скрыть, чаще всего узнаются первыми.

-Мне не интересны твои договоры…Я же вижу, как - никак женаты были.
Часть слов бывшего мужа пролетала у нее мимо ушей, и если бы ее попросили повторить, о чем он говорил, то Лиза не вспомнила бы и слова. Примерную суть слов Родериха, девушка поняла. Он ругался и кажется даже по поводу договоров или чего-то еще.
Сейчас суть слов была второстепенной важности. Главное было выдворить его из комнаты.
- Что значит, ты не уйдешь? Это моя комната и мне неважно, что ты хотел узнать! Мой переезд к суда был твоей инициативой!
Елизавета уже убрала все бумаги и привела стол в идеальный порядок. На нем остались только письменные принадлежности и сковородка. Венгрия не представляла своего существования без сковородки. Начищенный до блеска чугунный предмет лежал в середине стола. Рука девушки машинально взяла его в руки
-В общем, давай, говори, не скрывай, что там у тебя с Людвигом?
«У меня было что-то с Людвигом? Я, понимаю, что он красивый мужчина и у него замечательное тело! Но заподозрить меня в отношениях с ним – это уже слишком!»
- Что ты говоришь?
Лиза сначала не поверила своим ушам. Хотя только Австрия мог такое подумать, что подтвердил секунду назад. У девушки был шок. Вопрос заключался в том, в какой форме можно было ответить. Нагрубить сразу и ударить сковородкой, ответить сдержанно и дать сковородкой по лицу или сразу вырубить Родериха?
- Я встречаюсь с Людвигом?! Я, конечно, понимаю, что у него замечательно е тело, он довольно молод и у него стабильное положение. Но это не повод так судить! В любом случае тебя, что это дает?
Поза ждущего человека ее уже начинала бесить. Какое право он теперь имеет  вмешиваться в ее жизнь и спрашивать такие вопросы?
- Мы с тобой уже давно в разводе и я имею право на личную жизнь! Мне, как девушке, хочется иметь рядом человека, который будет меня любить и на которого я смогу положиться, а не такой, что бросит все ради очередного старого барахла! И уж извини, но как мужчина ты пустое место! Надоел!
Хедервари еле сдерживалась, что бы ни перейти на крик.
Закончив свою гневную тираду Венгрия, недолго думая о последствиях со всего размаха ударила сковородой по аристократичному лицу Австрии-сана. После удара нервы стали немного успокаиваться.
- Теперь ты от меня отстанешь, аристократ недоделанный?!

- Если бы! Хоть мы с тобой в разводе, но у меня еще есть гордость! Я не позволю говорить о себе, что я, как мужчина - пустое место, тряпка! Я не бросаю своих никогда.  Антиквариат - не барахло, а память, но его я на человека не променяю ни за что!
- Конечно! Ты никогда ничего не сделаешь!
Венгрия была в очень опасном для Родериха состоянии, она была очень и очень зла на него. Все мысли и желания девушки сходились к одному: надо было убить аристократа самым жестоким способом и как можно раньше.
Все начинало выводить из себя: промах в первом ударе, пение столь любимых птиц за окном комнаты и многое другое.
- Не позволишь говорить о тебе правду?! Заметь тот факт, что у нас нет детей! И ты смеешь говорить, что ты мужчина не только по определению? Не смеши меня!
Сковородка опять приняла боевую позицию. Венгрия занесла ее за плечо для более сильного удара.
«И почему я попала только по очкам? Изворотливый как червяк!»
В голову к Хедервари пришла мысль, а точнее память услужливо напомнила, что без очков Австрия почти ничего не видит. Ну и хорошо, не будет знать, когда произойдет следующий удар и не сможет его блокировать. Хотя это выглядит жестоко.
- Так про что там я?... А, на правах друга я спросил про отношения с Людвигом... Совет бы вам да любовь, если честно...
«Он точно издевается! Совет нам да любовь…как же! В друзья заделался…»
- Значит на правах друга?! А интонация была как у мужа, которым ты уже не являешься! Не вернусь я к тебе, и даже не мечтай об этом.
- А ты сразу сковородкой лупишь... По больному месту, кстати. По глазам. Ну нельзя так, а?
«Нельзя? Значит по глазам нельзя…хорошо! На теле еще много места, кроме глаз!»
-Я не сразу луплю сковородой! Сказала же, что бы ушел из комнаты! Нет…надо было начать спор, когда видел, что я занята и без тебя нервы на пределе! Надо их еще сильнее вымотать…ты же меня любишь!
Хедервари решила не продолжать дальше тираду своих гневных мыслей. Она с большой силой стукнула Эдельштайна по голове и даже пару раз. Что бы точно попала. Шишка была обеспечена ему на все сто процентов. Мысль об этом была бальзамом для сердца.

Венгрия уже почти ничего не замечала. Сейчас у нее в голове была только злость и ненависть к бывшему мужу. В руке все также крепко была сжата неизменная чугунная сковородка, которая весила как хороший пистолет с глушителем.
Хедервари немного остыла после третьего удара. Мысли стали более ясными и разум трезвел. По мере прихождения в себя Лиза стала понимать одну вещь. Родерих лежит на полу и не собирается подниматься. Первым желанием было пнуть это ленивое создание и наговорить еще гадостей, но потом мозг мило напомнил, что лежачих не бьют, тем более, если они не подают признаков жизни.
- Родерих, вставай! Ты не на пикнике что бы валяться просто так! Австрия!
Хедервари подождала несколько секунд. Реакции не было и, похоже, движения со стороны Эдельштайна не намечались в ближайшее время. Елизавета уже полностью успокоилась и вернула обычную уравновешенность.
«Только не говорите, что он отключился…всего же три удара было!»
- Австрия, ты жив?
Вопрос  носил риторический характер. Венгрия уже поняла, что бывший супруг упал в обморок после третьего удара.
«А блок поставить? Мне его еще, что учить блокировать удары?»
- Шикарно…с каждой минутой становится все легче…
Девушка с легкостью взяла на руки тело и отнесла в спальню Родериха Эдельштайна. Уложив искусствоведа на кровать, она проверила на всякий случай пульс. Удостоверив себя, что все пока нормально ушла на кухню за нашатырем и мокрым полотенцем.
Спустя некоторое время Элизабет вернулась, и в руках у нее был поднос. Поставив его на тумбу, девушка присела на край кровати. Венгрия положила мокрое полотенце на лоб Эдельштайну.
-И что я в вас нашла, Австрия-сан?
Тяжело вздохнув, Хедервари стала махать ваткой, пропитанной нашатырем, перед лицом Родериха.

Елизавета, конечно, все еще злилась на Родериха Эдельштайна, но оставлять его в таком состоянии не посмела. Она и была причиной бессознательного состояния бывшего мужа. Совесть просто не позволяла, не позаботиться о нем. Казалось, что Хедервари помнила все о «супруге», но, оказывается, забыла одну очень важную вещь: у Австрии была аллергия на нашатырный спирт.
Венгрия немного испугалась, когда Эдельштайн громко чихнул.
«Что-то я забыла…почему мне кажется, что сделала что-то не так? Точно! У него же аллергия на нашатырь!»
Девушка быстро убрала ватку от лица мужчины и положила на тумбочку.
- Родерих, ты как? Голова сильно болит?
Хедервари провела ладонью по щеке Родериха. Вроде как все нормально. Она сняла полотенце со лба и положила обратно в чашу в холодной водой.
- Австрия, оставить полотенце?
Девушка почему-то чувствовала себя ужасно виноватой. Так сильно побить бывшего супруга, что тот потерял сознание – это было жестоко. Венгрия считала себя кем-то ужасным и бессердечным.
- Елизавета... Извини...
«Извини? Он просит прощения? За что?»
Огромное количество вопросов тут же возникло в голове Хедервари. Первое, что пришло на ум – это то, что Родерих еще не пришел в себя и говорит неосознанно.
-Лучше помолчи…тебе сейчас лучше отдохнуть. И очки не одевай, с ними только больше голова разболится.
Венгрия на всякий случай подальше от края тумбы переложила очки и все остальное.
-Может принести воды?

- Какой смысл их надевать, раз они сломаны? ... Оправа погнута, стекла разбиты. Лучше отложить их и действительно не надевать, как считаешь?
-Родерих, ты забыл, что у тебя есть вторые очки? Забывчивый ты слишком стал… Зато помнишь все свои картины и другой хлам…
Венгрия нежно улыбнулась своему бывшему мужу. На душе у нее опять было тепло, и ругаться совсем не хотелось. Девушка потрепала волосы Родериха, она сама не поняла своих действий. Просто захотелось, и поэтому сделала.
- Елизавета, я... Ну, это я начал всю эту заварушку. Понимаешь, взыграла мужская гордость, ревность, и... Ну, ты помнишь, какой я собственник... И, хм... Вот. Так что извини меня... Чувствую, что получил по заслугам. Вот.
- Австрия-сан, почему ты вечно считаешь меня ничего непонимающим человеком. Я поняла все и с первого раза. Просто тут не только твоя вина. Давай оставим эту тему на потом…?
Хедервари потрогала лоб Эдельштайна. Вроде температуры не было. Это означало, что аллергия на нашатырный спирт проявилась только в насморке мужчины.
- Извини за нашатырь…я забыла, что у тебя аллергия…
Девушка виновато посмотрела на бывшего супруга. Она понимала, что без очков он мало чего видел, но все же.
Елизавета встала с кровати и, подойдя к окну, отодвину шторы в стороны. Комната сразу заполнилась ласковым, теплым светом. На улице в это время года было прекрасно. Пели птицы, растения цвели и были приятного зеленого цвета, тепло…что еще требовалось для счастья? Да собственно ничего.
- Принести таблетку от головной боли?